Вечером границы привычного мира Даши растворились, словно кто-то сорвал вуаль с обыденности. Вещи, казавшиеся незыблемыми, рассыпались: планы на будущее, уверенность в завтрашнем дне, даже собственные чувства. Она не знала, что движет ею — древнее проклятие или решимость вырваться из замкнутого круга. Каждое мгновение после ухода отзывалось в её сердце эхом необратимого.
Дом Васнецовых, некогда полный намёков на прошлое, теперь жил своей жизнью. Зеркала ловили её взгляд и возвращали чужое отражение, старые фотографии оживали. Даша чувствовала, что за её шагами наблюдают не только люди, но и память рода, сотканная из потерь, тайн и невысказанных слов. Легенда о проклятии, прежде смешная и далёкая, теперь звучала в шорохе, снах и движениях души.
Её уход был не капризом и не побегом — он стал частью истории, начавшейся задолго до её рождения. Чем дальше она уходила, тем яснее понимала: проклятие не отпускает. Оно следует за ней, меняется вместе с ней, как тень, которая не устаёт и никогда не сбивается с пути.